Перемены шагают по городам, Союз доживает последние годы. Что ждет завтра — неясно никому. Восьмидесятые кружат голову ветром свободы, но поднимают со дна и темную муть. Для одних, как тихого Андрея, школа жизни — это асфальт дворов и подъездов. Для других, вроде Вовы, мир стал зыбким и неуютным, будто почва уходит из-под ног. В такое время держаться в одиночку — почти невозможно. Парни сбиваются в группы, территория становится вопросом чести, а иногда — выживания. И среди этой круговерти лишь одно остается незыблемым: слово, данное товарищу. Оно крепче кулаков, сильнее страха перед незнакомым завтра.
